В 2016 году в российской внешней энергополитике были заведены и начали тикать часы. Чтобы уйти после 2019 года от украинского газового транзита, “Газпрому” нужно срочно определиться с альтернативами — “Турецким потоком” и Nord Stream 2. Оба проекта по-прежнему выглядят рискованными из-за политической нестабильности в Турции и противодействия части европейских стран. Но в этот раз “Газпрому”, кажется, удалось убедить власти ЕС начать следить за временем, пишет “Коммерсантъ”.

Очаги конфликтов и военных действий на подступах к России и ЕС делают повороты энергополитики все менее предсказуемыми. Еще недавно окончательная смерть или, наоборот, возрождение того или иного проекта могли тянуться годами. Теперь ситуацию меняют месяцы, недели и дни. Так, к началу 2016 года “Газпром” подошел с далеко не новыми идеями труб для поставок газа в Европу в обход Украины — Nord Stream 2 через Балтику и “Турецкого потока” через Черное море. И первый вариант выглядел самым перспективным: монополии обещали экономическую и политическую поддержку давние партнеры в лице немецких E.ON и Wintershall, англо-голландской Shell, австрийской OMV и французской Engie. Потенциальные проблемы казались разрешимыми. Ситуация с “Турецким потоком”, напротив, представлялась патовой. Сбитый Турцией российский Су-24 поставил крест на проекте, который и до этого продвигался туго: “Газпром” и турецкая госкомпания Botas за 2015 год не смогли договориться ни о маршруте, ни о количестве ниток газопровода, а спор о скидке на газ в итоге впервые привел Москву и Анкару в арбитраж. Казалось естественным, что “Газпром” сосредоточится на Nord Stream 2, а южный маршрут оставит до лучших времен.

Но по итогам года ситуация полностью перевернулась. Осложнившаяся внутренняя ситуация вынудила Турцию летом прийти к России с повинной, отношения стран резко улучшились, и “Турецкий поток” получил второй шанс. “Газпрому” уже в сентябре выдали все нужные разрешения, в октябре стороны подписали межправсоглашение по двум ниткам, выбран подрядчик в лице швейцарской Allseas.

Nord Stream 2, напротив, столкнулся с серьезными препятствиями. Резко отрицательное отношение к проекту Польши было известно, но не выглядело угрозой — прямого отношения к газопроводу страна не имеет. И тем не менее отказ местного регулятора в одобрении проекта привел к срыву соглашения его акционеров. Официально от Nord Stream 2 никто не отрекся, но в 2017 год проект уходит с единственным акционером “Газпромом” и без схемы финансирования. Показательно, что монополия предложила укладку балтийской трубы той же Allseas, но подписала не контракт, а лишь соглашение о намерениях.

Конечно, это отнюдь не приговор для Nord Stream 2, как и межправсоглашение по “Турецкому потоку” — не гарантия его реализации. Анкара — сложный партнер и, получив рычаг влияния в виде газопровода, вполне может использовать его для улучшения условий поставок газа. К тому же “Турецкий поток” не может заменить Nord Stream 2, который предназначен для Северной Европы и имеет гораздо большую мощность.

Тут внимательный читатель может заявить, что за истекший год, собственно, ничего и не поменялось — сохраняется полная неопределенность. Но появился новый ключевой фактор — время.

Осталось ровно три года до того, как истечет транзитный контракт “Газпрома” на прокачку газа через Украину, и это значит, что вести дискуссии уже некогда. И если позиция монополии понятна — она хочет избежать рисков транзита через Украину или свести их к минимуму, то власти ЕС в гораздо более противоречивом положении. С одной стороны, Европе нужны стабильные поставки российского газа, с другой — Брюссель продолжает политическую поддержку Украины, но не готов на жертвы ради нее. Выходом могло бы стать решение европейских компаний и банков взять на себя модернизацию украинских газопроводов и обеспечить долгосрочную стабильность маршрута. Но этого не произошло, а сейчас время упущено.

Украина в 2016 году впервые не покупала российский газ, получая его реверсом из ЕС. Это позволяло ЕС откладывать на неопределенный срок решение транзитной проблемы. Но при угрозе холодной зимы иллюзия независимости от России на фоне минимальных закачек сырья в украинские ПХГ может рассыпаться как карточный домик. И это в Европе уже поняли. Как и в 2014-2015 годах, этой зимой вице-президент ЕК Марош Шефчович опять вынужден был проводить совещания по вопросу украинских газовых запасов. И чем глубже Еврокомиссия погружалась в проблемы Украины, тем быстрее развеивались иллюзии.

Если в 2014 году Европа была убеждена, что все беды Украины — от неравноправного контракта с “Газпромом” и российской “газовой дубинки”, то теперь, по наблюдениям издания, появляется осознание, что быстро решить проблемы Киева фактически невозможно. На этом фоне ЕК попыталась закончить один из самых старых и болезненных газовых споров с Россией — об использовании сухопутного отвода от Nord Stream OPAL, который позволяет увеличить поставки в обход Украины. “Газпром” получил доступ почти ко всем мощностям трубы (с оговоркой, что их нужно выиграть на открытых аукционах, но конкурировать там не с кем). Варшава и Киев решили оспорить это в суде, что перевело конфликт вокруг OPAL из парадигмы “противостояние России с ЕС” в статус обычной внутриевропейской склоки.

До сих пор Россия и Европа играли в привычную игру: “Газпром” пытался увеличить присутствие на рынке, а страны ЕС пытались получить взамен скидки. Но теперь время поджимает, и нужно договариваться в условиях, когда альтернатив Nord Stream 2 и “Турецкого потока” не видно.